Если идеализировать ситуацию, то от новейшей вакцины от туберкулёза нас отделяет порядка 5-8 лет. Именно такой период требуется для прохождения всех этапов тестирования на животных, клинических испытаний на людях и финального утверждения Минздравом.

В настоящее время угроза заражения туберкулёзом продолжает оставаться недооценённой, утверждают специалисты. Если к этому прибавить широкую распространённость заболевания, его высокую скорость передачи от человека к человеку и лекарственную устойчивость, то становится очевидно: необходимо создавать новые противотуберкулёзные препараты, которые смогли бы помочь и больным в начальной фазе заболевания, и пациентам с тяжёлой формой туберкулёза. В такой ситуации на помощь может прийти препарат, разрабатываемый учёными под руководством заведующего лабораторией биохимии стрессов микроорганизмов в Институте биохимии им. А. Н. Баха РАН Арсения Капрельянца. Работа исследователей получила финансовую поддержку по программе Президиума РАН.

Отличие разрабатываемой группой Капрельянца вакцины от аналогов заключается в том, что для ее изготовления используется специально «сконструированный» штамм палочки Коха (именно она и ответственна за возникновение заболевания), который не является вирулентным (болезнетворным) для животных. При этом все же нельзя однозначно утверждать, что он опасен для человека, однако было получено неопровержимое подтверждение тому, что новая вакцина даёт хорошую защиту от туберкулёза.

Арсений Капрельянц так рассказывает о своей разработке: «Это — так называемая, „живая вакцина“. Для лечения туберкулёза можно использовать как рекомбинантную вакцину, так и „живую“, например, — БЦЖ. Но беда такой вакцины в том, что её эффективность оставляет желать лучшего. В связи с этим необходимо искать новый состав вакцины, который позволит сделать её более эффективной. Мы используем „сконструированный“ штамм Mycobacterium tuberculosis, который не является вирулентным для животных. У нас есть готовые штаммы живой вакцины, опробованной на животных. Но проверяется она последовательно: на мышах, кроликах, морских свинках и приматах. И только после этого — на людях. И это — довольно дорогостоящая работа».

«Да, безусловно, мы собираемся тестировать нашу вакцину. Но мы не сможем позволить себе тестирование на кроликах и, тем более, на приматах. На Западе такие работы стоят несколько миллионов. Могу сказать, что у нас есть перспективная вакцина, которая уже создана, но существуют и проблемы с дальнейшими шагами», — с сожалением добавляет автор.

Группой Капрельянца уже были предприняты попытки предложить разработку Министерству образования и науки, но пока госчиновники оставили её без внимания.

«Сейчас мы ищем поддержку на Западе. Они, скорее всего, проявят большую активность, особенно — в области разработки новых лекарств. По вакцине мы пытаемся получить поддержку отдельных американских организаций, которые работают по схожей тематике», — говорит Капрельянц.

Будущее у разработки есть, уверен он. «Если идеализировать ситуацию, то от новейшей вакцины нас отделяет порядка 5 — 8 лет», — считает учёный. Именно такой период требуется для прохождения всех этапов тестирования на животных, клинических испытаний на людях и финального утверждения Минздравом. Разумеется, срок может увеличиться, если обнаружатся новые особенности воздействия вакцины на организм, которые могут потребовать каких-либо изменений её состава.